«Мы, похоже, единственные в Москве, кто занимается раздельным сбором мусора у источника отходов»

Директор компании «Центр экологических инициатив» Владимир Кузнецов рассказывает о том, как организована система утилизации мусора, и о том, как ее может изменить отдельно взятый предприниматель.

— Как, на ваш взгляд, организован вывоз отходов в Москве?

— Не лучшим образом. Конечно, жители и не знают, куда вывозится мусор и что там происходит. И городу невыгодно, чтобы он об этом знал. Система нашей власти устроена так, что не дай бог, чтобы сам житель этим занимался.

— Процесс вывоза мусора централизованный или же за него отвечают разные структуры?

— В Москве десятки крупных организаций, занимающихся вывозом. Из них с десяток очень крупных, которые на слуху, — «Базис », «Спецмеханизация», «Экотехпром»... Я думаю, у них около 60% всего объема вывозимых отходов. А мелких организаций, начиная с индивидуальных предпринимателей, у которых один-два мусоровоза, — их, полагаю, больше сотни. У них тоже заключены договоры с ответственными чиновниками, иногда, подозреваю, не без протекционизма и родственных связей.

Конечно, разницы в самой системе вывоза между крупными и мелкими организациями нет. Не все ли равно, какой мусоровоз подъезжает и бачок в себя опрокидывает? Везут они, как правило, в одно и то же место.

— Отходы из Москвы в основном вывозятся на полигоны или на мусороперерабатывающие заводы?

— В основном мусор отвозится на полигоны, поскольку заводы в состоянии переработать 2–3% вывозимых отходов. Мусоросжигательных заводов мало, всего три действующих.

У «Центра экологических инициатив», кстати, тоже есть городской заказ на вывоз мусора на МСЗ по нескольким жилым домам в Таганском районе — районные власти заключили договор с заводом, поэтому вывозим туда. Что же касается мусоросортировочных станций, то и их немного.

— Чем отличается ваш подход от подхода большинства?

— Мы, похоже, единственные в Москве, кто занимается раздельным сбором мусора у источника отходов.

— Но ведь в свое время городские власти проводили эксперименты по раздельному сбору отходов.

— Основное наше отличие от того, что в свое время пытался делать город, в том, что тот вариант был неудобен. Ведь никто не будет сортировать мусор около бака: представляете, человек выходит с пакетом, и что же, он должен поставить этот пакет на землю или на контейнер и там разделять.

Нужно было разобраться в том, почему люди не хотят разделять мусор. Оказалось, что в первую очередь потому, что им не могут создать условия для того, чтобы они это делали. Поэтому мы и оборудовали очень простые пункты приема мусора, которые могут встраиваться в уже существующие места сбора, например, в уже существующие подобия закрытых «ракушек».

Наша задача, во-первых, сортировать мусор так, чтобы уменьшить объемы, и тем самым сократить расходы на вывоз. Во-вторых, мы извлекаем полезные фракции. Таким образом, убиваем сразу двух зайцев.

— Как это происходит?

—Каждый мусоросборник, который мы оборудуем, разделен на секции с отверстиями: для стеклотары, пластика, пленки, мятых металлических банок, картона и бумаги и, собственно, для мусора. Перед ячейками сделано нечто вроде подоконника — для удобства. Здесь же разъясняется, куда девается тот или иной вид мусора.

— И куда он перевозится?

— Результат сортировки в том, что мусор разделяется на полезные фракции: алюминиевые банки, стекло, бумага, полиэтилен, пластик. Эти фракции мы брикетируем на прессе прямо рядом с пунктом сбора и поставляем промышленным предприятиям в качестве вторсырья. Это, собственно, то, что мы продаем.

Остается мусор, пригодный для сжигания или захоронения. Эти отходы вывозятся на мусоросжигательные заводы или на полигоны ТБО.

— На ваш взгляд, можно ли в ближайшее время ожидать каких-то подвижек в деле очистки?

— Я вхожу в общественный совет департамента природопользования Москвы и в экспертный совет комитета по жилищной политике и ЖКХ Госдумы, поэтому, полагаю, что могу судить о некоторых тенденциях.

Что самое плохое, не вижу желания подойти к этому вопросу конструктивно. Ну закроем мы мусоросжигательные заводы. Но альтернативы нет, вот в чем дело.

Поэтому мы, к сожалению, обречены на эти крупные технологии. Город как таковой, на мой взгляд, вообще ничего делать не хочет и никуда не двигается — по-моему, он тоже мыслит большими делами, деньгами и объектами. Все это очень печально, потому что если спросить: «Кого у нас интересует организация обращения с отходами и кто хочет внедрить какую-то современную технологию?», окажется, что у нас нет ни такого человека, ни такой организации, я не говорю уже о госструктуре.