К концу прошлого века человечество начало сталкиваться с проблемами при многократно расширенном применении полимерной тары. Это и замусоривание природы отходами полимерных упаковок, и отрицательное (на самом деле или вроде бы отрицательное – другой вопрос) воздействие полимеров на здоровье человека и животный мир. Решения проблем предлагаются разные: от запрета некоторых материалов вообще и запрета применения отдельных материалов для упаковывания каких-либо конкретных продуктов до полного запрещения применения полимеров в упаковывании пищи.
На мой взгляд, первым полимерным материалом, подвергшимся «гонениям», был полихлорвинил (ПВХ), который в некоторых странах даже запретили для контакта с пищевыми продуктами. Причины вредности ПВХ назывались разные, но чаще – возможная миграция хлора в продукты. Но почему ведущаяся борьба с ПВХ не затрагивает поливинилденхлорид (ПВДХ), когда хлора в последнем, согласно химической формуле, в два раза больше? А ведь, по крайней мере, половина колбасных оболочек в мире изготавливается из ПВДХ. Поэтому возникает вопрос: Почему часто наблюдается выборность в борьбе против применения «родственных» материалов?
Согласен, что при неудачном применении упаковщиками полимерных материалов, при неправильном или слишком долгом их хранении, при неправильном упаковывании продукции, при возможной «халтуре» на предприятии – изготовителе тары или материалов, возможна миграция каких-то веществ в пищевые продукты, отрицательно влияющих на здоровье потребителей. Добавим, что и потребители могут неправильно хранить продукты в полимерах, не только увеличивая возможность проникновения яда из полимеров, но и возможность размножения вредных бактерий в самом продукте. Но сколько примеров отравления консервами в традиционных жестяных банках, вызванных теми же причинами, на памяти почти каждого взрослого человека?
Почему борьба ведется именно с полимерной тарой, не затрагивая тару из традиционных материалов, когда вредные воздействия могут возникнуть при использовании и той и другой? Кроме того, есть еще и «сопредельный» вопрос: Кто-нибудь сравнивал возможный вред, наносимый человеку от элементов, могущих мигрировать из тары, и от консервантов и прочих веществ, вносимых пищевиками при производстве продукции?
Разгорелась у нас в стране борьба за запрет или разрешение применения бутылок из полиэтилентерафталата (ПЭТ) для розлива в них пива. Допускаю, что сочетание ПЭТ и пива плохо воздействует на пищевую жидкость. Вопрос: Почему никто не борется с квасом в ПЭТ-таре, а ведь он тоже, как и пиво, продукт брожения?
И не приходилось слышать, что где-то поднимался бы вопрос о запрете фасования в ПЭТ вина или более крепких алкогольных напитков.
Мне и, как догадываюсь, большинству людей, страшно не нравятся замусоренные отходами полимерной тары парки, пригородные лесочки, пляжи и прочие места массового отдыха, да и просто дворы и улицы населенных пунктов. Некоторые предлагают для борьбы с загрязнением природы даже полностью отказаться от полимерной упаковки. Очень наивный вопрос, точнее, вопрос к наивным: Неужели кто-то думает, что очистятся все места «гуляний на природе», если запретить полимерную тару?
Кто-то надеется, что тара из «старых» материалов будет быстро разлагаться, не нанося природе вреда и не оскорбляя эстетического вкуса обитателей Земли. Согласен: будет. Но не вся. Сколько времени должно пройти, пока полностью рассыплется жестяная или алюминиевая банка? Да, ужасно долго разлагаются полимеры. На мой взгляд, точного времени их распада не знает никто. Но срок разложения стекла никак не меньше: самые древние его осколки, которые ученые определили как остатки тарного стекла, найденные на раскопках в Месопотамии и Египте, относят к 1600-1900 году до н. э.
Почему при борьбе с полимерами из-за длительных сроков их разложения, не обращается внимания на традиционные материалы, время распада которых тоже велико? С целью борьбы с загрязнением природы, предлагается сделать полимерную тару разлагаемой (быстро разлагаемой). Было бы идеально, если бы тара разлагалась сразу в порошок, а лучше в жидкость, да еще не вредящую почве. Только, как выясняется, разваливаться полимеры будут первоначально на куски. И при малейшем ветерке начнут витать в воздухе уже не полиэтиленовые пакеты целиком, а их клочки, к которым, пожалуй, добавятся и «осколки» ПЭТ-бутылок. Не говоря уже о том, что ценное вторсырье будет потеряно. Получается, что разлагаемые полимеры надо будет все равно собирать.
Зачем полимеры делать разлагаемыми, если их отходы все равно придется собирать? А собранные будут разрушаться, когда их можно использовать для переработки?
Направление на развитие разлагаемых полимерных упаковочных материалов, кроме прочего, противоречит постулатам других борцов с традиционными полимерами, которые исходят из того, что запрет полимерной тары поможет сберечь ограниченные «материальные ресурсы» Земли в виде полезных ископаемых.
Узнал, что только 15% нефти в мире идет на предприятия нефтехимической отрасли, остальная – перерабатывается в горюче-смазочные материалы. У нас в стране только 2% природного газа идет на химические предприятия, где из него изготавливается нечто долго служащее людям, а 72% используется электроэнергетикой. На возможные реплики о якобы «недоразвитости» современной России отвечу, что в «развитых» США процент газа, отправляемый на предприятия большой химии примерно такой же: от 1,5 до 3 по разным источникам. Жаль, что не удалось найти цифры о количестве газа и нефти, затрачиваемых непосредственно на производство полимеров для упаковок.
Почему борьбу за сохранение природных богатств начинают с борьбы за сокращение производства из них полимеров, а не с борьбы за сокращение их прямого сжигания?
Даже если нефть и газ надо беречь, есть множество других источников получения углеводородов для производства полимеров. Месторождений, которые сейчас разрабатываются, откровенно мало. Например, их можно получать из бурого угля, сланцев, торфа. И ведь если бы торф продолжал добываться под Москвой, как было в 20-50-е годы прошлого века, глядишь, и меньше бы задыхалась от смога столица летом 2010-го.
Почему, борясь за сохранение нефти, газа и каменного угля, никто не предлагает использовать залежи других полезных ископаемых, ныне мало используемых? Пока же усиленно предлагается использовать для производства полимеров растительное сырье. Но даже самые ярые сторонники производства полимеров из растительного сырья прекрасно понимают, что его надо выращивать. Сообщение же на нашем портале «Для биомассы нужно всего-то 0,006% площадей» несколько успокоило, хотя и породило ряд вопросов. Вообще-то, 0,02% от пахотных земель, а не от всех сельхозугодий «скопом». Подсчитал, что для получения полимеров (а их годовое мировое производство оценивается на 2010 год в 260 млн. т) полностью из растительного сырья потребуется 65 млн. га земли, что составляет около 5% от 1,4 млрд. га мировых пахотных земель. Вроде, немного. Но если отбросить неорошаемые земли (80% пашни), где устойчивый урожай получать трудно, то получается уже, что надо занять почти четверть хорошей пашни.
Но не забывается ли, что площади плодородных почв сокращаются, а население Земли растет? Что будет при производстве полимеров из растительного сырья, если на «сырьевой безе», откуда некое предприятие черпает ресурсы, случится неурожай?
Поля, где выращивается «химическое сырье», естественным образом будут истощаться. Придется их удобрять. Не кажется ли странным, что в поля, предназначенные для засева с целью экономии нефти и газа, будут вноситься удобрения, полученными из них же?
Вопрос, касающийся нашей страны: Вспомнят ли, занимая пашню под сырье для полимеров, о продовольственной зависимости России и ее почти полной независимости от поставок полезных ископаемых?
…И НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ ОТ ПРОФЕССИОНАЛА
Теперь о том, что частенько забывают апологеты полного или частичного отказа от применения полимеров в упаковывании. Об упаковочном оборудовании.
Совершая в упаковывании продукции поворот «назад в будущее», т. е. отказавшись от использования полимерных материалов, предприятиям пищевой промышленности придется практически полностью перевооружиться. Существует предельно мало фасовочно-упаковочного оборудования, которое с небольшой переналадкой может перейти от оперирования с полимерными материалами и тарой к работе с другими упаковочными средствами. Не говоря уже о тратах предприятий на смену техники, посмотрим, что может быть предложено в этом случае упаковщикам, и сравним показатели оборудования.
Для начала о «хлебе насущном». При упаковывании формового хлеба вместо не самой сложной по конструкции и не самой насыщенной электроникой машины «флоупак» придется воспользоваться техникой для завертывания его в бумагу. Машина «флоупак», обеспечивающая производительность до 35 буханок хлеба в минуту, занимает площадь чуть больше примерно 3,5 кв. м, весит примерно 400 кг. Установленная мощность 3 кВт. Машина несколько производительнее занимает площадь примерно в 4 кв. м и имеет массу в полтонны. Машина для автоматического завертывания хлеба в бумагу, некогда выпускавшаяся у нас в стране и упаковывавшая те же 35 буханок в минуту, занимала площадь немногим больше 6 кв. м, весила 2,2 т и имела установленную мощность более 4 кВт. Допускаю, что такая же машина в современном исполнении будет менее массивна (все-таки появились новые конструкционные материалы), но не в два раза; а также меньше будет потреблять электроэнергии. Но никак не уменьшит занимаемую площадь. Операции по завертыванию останутся прежними. Если же попытаться заставить машину работать быстрее, то, по крайней мере, один ее габарит вырастет.
Но «не хлебом единым…». Современная фасовочная линия, формирующая из пленок до 60 пакетов в форме «кирпича» с наполнением их крупой и образующая групповые упаковки посредством применения усадочной пленки, займет площадь максимум 25,5 кв. м, а скорее меньше, и будет весить 1,3-1,5 тонны. Линия, выполняющая те же операции, но с бумагой, «заставит собой» уже более 40 кв. м и будет иметь массу не менее 6 т. Если же брать фасовочный автомат, использующий готовые бумажные пакеты (такова современная тенденция в упаковывании в бумагу), то, конечно, «габаритно-массовые» характеристики упаковочной техники улучшатся. Но «разница» перейдет на оборудование, изготавливающее пакеты, где бы оно ни находились, в том же фасовочном цехе или за много километров от него.
Не хочу утомлять цифрами, показывающими во что выльется переход от фасования молочных продуктов в материалы, в которых хотя бы частично используются полимеры, на розлив в стеклянную тару. Но, поверьте, разница будет куда значительнее. Даже переход от полимерных бутылок к стеклянным потребует дополнительных единиц оборудования.
И «на сладкое». Порционное мороженое сейчас в большинстве случаев упаковывается во «флоупак». Характеристик этих машин касался, повторяться не стоит, только отмечу, что производительность будет выше, чем по хлебу: 80, а то и больше, упаковочных единиц в минуту. Приведу показатели автоматической машины, завертывающей вафельные стаканчики с мороженым в бумагу (представьте себе, выпускалась такая техника в СССР). При производительности 40-60 завернутых стаканчиков в минуту автомат занимал площадь 2,2 кв. м. Это без подводящего продукцию транспортера. Транспортер выпускался разной длины, минимальная площадь с ним составляла более 3 кв. м. Масса автомата более тонны.
Допускаю, что можно будет использовать технику, заполняющую мороженым полимерные стаканчики. Только заменить их придется на бумажные. И не просто бумажные, а из парафинированной бумаги. А парафин получают из нефти. И что он может привнести в мороженое? Впрочем, вопросы я уже задавал.
Главное же, что полный или частичный запрет на полимерную тару точно вызовет применение более габаритной, более массивной и более энергопотребляющей упаковочной техники. Что в итоге, сократив потребление природных ресурсов на производство полимеров, увеличит объемы их сжигания.
Автор: Владимир Николаевич УЛЬЯНОВ (опубликовано на www.unipack.ru)